Никто не забыт, ничто не забыто!

Много лет человек этот всячески избегал журналистов. Хотя событий в его жизни могло бы хватить ни на один остросюжетный роман. В 22 года он был уже кавалером девяти высших орденов, среди которых – ордена Ленина, Александра Невского, Красной Звезды и Славы. Личное мужество и героизм офицера отметили наградами своих государств правительства Китая и Алжира. Он, наконец, единственный в истории казах – капитан дальнего плавания и командир подводной лодки. Почётный гражданин Севастополя, Новороссийска и Шанхая, капитан первого ранга в отставке Куан Джумагалиевич Ихаров тихонько живёт в однокомнатной алма-атинской квартире. Мы попросили 72-летнего каперанга вспомнить семь (особое на Востоке число) памятных событий в его жизни.

 

ПРИКОВАННЫЙ К ОРУДИЮ ЦЕПЯМИ

– Родился я в Астрахани. Окончил восемь классов и поступил в Бакинское мореходное училище. Едва успел его закончить, началась война. Чтобы попасть на фронт добровольцем, прибавил себе год. Свой первый бой принял в сентябре 41-го у берегов Севастополя артиллеристом кормового орудия на эсминце «Бодрый». О том, что могу погибнуть, просто не думал. Хотел отличиться и рвался в драку. Немецкие, итальянские и румынские корабли показались мне плавающими крепостями. Они шли к Севастополю с десантом. Во время большого боя артиллеристов приковывали к орудию цепями, чтобы не смыло волной. Так, прикованный по приказу, я и открыл огонь. «Бодрый» поддерживали другие наши корабли. Но я точно видел: из шести мною выпущенных снарядов в цель легли три. За полчаса этого боя я стал абсолютно другим человеком, впервые так близко увидев врага, кровь и смерть. За этот бой меня наградили орденом Красной Звезды.

 

КАК Я БРЕЖНЕВА БРЕВНОМ ОБОЗВАЛ

– В ночь с первого на второе февраля 1943 года я спас жизнь Леониду Брежневу. На Малой земле пытался высадиться наш десантный отряд. Немцы сражались отчаянно. Сотни людей с подбитых судов оказались в ледяной воде. Спасательные суда подбирали живых. Я был на одном из таких катеров. Вижу – комиссар. Тонет, но автомат из рук не выпускает. Борт катера обледенел, и полковник никак не мог на него забраться. Все руки в кровь поободрал. Тогда я его багром подцепил за портупею и втянул на катер. Он – мокрый, на холоде сразу коркой покрылся. Ни рук, ни ног согнуть не может. Я ему говорю, в шутку, конечно: «Ну и бревно же ты, комиссар». Брежнев – а это был он – рассмеялся, спросил моё имя. Через много лет этот случай сыграл большую роль в моей судьбе.

 

«ГИТЛЕРА ТЫ ТАМ НЕ ВСТРЕЧАЛ?» – СПРОСИЛ ЖУКОВ

– До конца войны осталось меньше двух недель. Тогда, находясь в 82 километрах от Берлина, мы этого ещё не знали, хотя и догадывались, что скоро конец этой бойне. Теперь погибать вовсе не хотелось. Я был мичманом и командовал взводом разведчиков, морских пехотинцев. Получили приказ доставить с другого берега Одера «языка». Со мной пошли только добровольцы, ребята с которыми не раз бывал за линией фронта. Переправились мы успешно. Маленький немецкий городок, где находился штаб бригады СС, весь горел. Кортиками сняли охрану, спустились в подвал. Эсэсовский генерал и полковник склонились над картой. Рядом ещё офицеры, телефонисты… Я заорал: «Хенде хох!» А Сашка, мой друг, двухметровый детина, для пущей важности ещё и русского отборнейшего мата добавил. Фрицы поняли нас, шума поднимать не стали. Когда вернулись к своим, догадались, что нас и не ждали. Живыми. Допрашивать пленного генерала приехал сам маршал Жуков. Он нас поблагодарил за службу. Сказал: «Крупную дичь взяли, ребята, молодцы! А ты, казах, Гитлера случайно на той стороне не встречал?» И тут же Георгий Константинович произвёл в старшие лейтенанты и наградил орденом Александра Невского. По его же личному распоряжению я участвовал в Параде Победы.

 

«ЩУКА» ПРОТИВ «ТЕХАСА»

– После войны окончил высшее морское училище во Владивостоке. Командовал подлодкой в северных морях. В 1951 году, оказавшись у берегов Китая и Кореи, моя «Щука» схлестнулась с американским линкором «Техас». Линкор регулярно и безнаказанно обстреливал Шанхай. Тысячи невинных жизней на счету этого корабля. «Щука» в конце концов торпедировала гордость Шестого флота США – «Техас» пошёл ко дну, обстрелы Шанхая с моря прекратились. Из рук Дэн Сяопина я позже получил высшую награду Китая – орден «Кызыл ту». А затем довелось повоевать против французов. Моя подлодка не давала им подойти к алжирским берегам, доставить подкрепление. За эти действия меня отметили алжирским орденом «За храбрость» первой степени.

МОРЯКИ ОТБИВАЛИСЬ РЕМНЯМИ

– Когда смолкли залпы орудий, я перешёл к сугубо мирной профессии – стал командиром учебного парусного судна «Вильгельм Пик». Эта баркентина раньше принадлежала Геббельсу. Представьте себе 30 -метровые мачты и паруса…В порты почти всех стран мира заходил «Вильгельм Пик» и везде его встречали доброжелательно. Но вот в одном маленьком английском порту нам пришлось принять «бой». Матросы, как обычно, сошли на берег. Их было не много. Поэтому когда я узнал, что в ресторане «Золотой якорь» бьют наших, то сразу взял с собой 15 отчаянных парней и поспешил на выручку. Оказалось, американский морской офицер в пьяном виде стал приставать к девушке из местных. Наш матрос попытался его образумить и получил плевок в лицо. Началась общая драка. Советские отбивались ремнями от наседавших американцев и англичан. Силы были не равные. Затеявший драку американец и один английский офицер начали стрелять из пистолетов в наших матросов. Увидев это, я вытащил свой пистолет и уложил обоих стрелков на месте – стрелял я метко. Наши ребята получили обильные синяки и шишки, некоторые недосчитались зубов. Но все были живы, и я привёл парусник обратно в Союз.

 

…НО СИДЕЛ ПОЛОВИНУ СРОКА

– За это происшествие со стрельбой Международный суд в Гааге приговорил меня к 10 годам лишения свободы. В Союзе этот приговор пересмотрели и уменьшили вдвое. Так я и попал в Норильскую колонию. Благодаря ее начальнику, бывшему фронтовику, получил работу приёмщика, что было значительно легче любых других лагерных работ и позволяло выжить. Я, впрочем, особенно не отчаивался. Со мной сидели и директора, и министры, и прокуроры. Отбыв половину срока, решился написать Брежневу с просьбой о помиловании. После 25 лет нашей встречи на Малой земле Генеральный секретарь не забыл меня. В июне 1967 года меня освободили по личному распоряжению Брежнева. Восстановили в звании, вернули все награды. И даже оплатили отсиженные в колонии дни.

 

А КИТАЙЦЫ ОБО МНЕ НЕ ЗАБЫЛИ

– Последние пять лет я на пенсии. Прокормиться на 1630 тенге в месяц очень сложно. Поэтому подрабатываю, читаю лекции в Капчагайском морском клубе, руковожу линейной инспекцией при морской Капчагайской таможне. Осенью прошлого года, в преддверии китайского праздника, меня посетил посол Китая в Казахстане. Оказывается, они подняли архивы и вспомнили обо мне. Увидев, что мой балкон требует ремонта, китайцы оплатили все необходимые расходы. Посол так и не смог понять почему мне не помогают алма-атинские власти, почему уже второй месяц не приносят пенсию. Я не стал ему объяснять, что обо мне просто забыли. У нас это обычное дело…

 А. ГРИБАНОВ,

О. КВЯТКОВСКИЙ,

1995 год